C полной уверенностью можно сказать, что в Калмыкии мало кто знает о существовании в Санкт-Петербурге «Общества памяти игумении Таисии» и о том, какое отношение оно имеет к жителям нашей степной республики. Но именно деятельность этого общества сподвигнула меня взяться за перевод «Православного Катихизиса» И.А.Глухова и «Библейской истории» архимандрита Венедикта (Князева) на калмыцкий язык. А руководствовался я словами Далай-ламы XIV, сказавшего, что: «Общечеловеческие ценности – основа счастья каждого человека в отдельности и сообщества в целом. Вне зависимости от того, являемся мы верующими или нет, базовые ценности – это то, что всем нам необходимо». И далее: «… несмотря на различие в философии, все традиции несут послание любви, сострадания, всепрощения, терпимости и самодисциплины».

В Калмыкии буддизм изначально, благодаря своему конформизму и открытости, вошел в мирное сосуществование с православием. Этому способствовало и то обстоятельство, что идеи буддизма и православия в целом близки. Нельзя не согласиться с утверждением, что из всех христианских религий только православие наиболее близко теологически и исторически сходится с нашей древнейшей религией.

Мы, современные калмыки, являемся потомками тех, кто пришел на южные просторы русской земли в самые тяжелые для неё времена Великой Смуты и сыгравших величайшую роль в становлении и укреплении российской государственности и дома Романовых. Возникшее в 30-40 гг. XVII-го века Калмыцкое ханство почти сразу же стало оказывать большое влияние на все процессы, имевшие место в районе Прикаспия, Северного Кавказа. Между калмыками и русскими никогда не было войн. Наши предки изначально согласились быть пограничным войском (отсюда, кстати, русское захолустье – от калмыцкого «заха улс», пограничные, т.е. дальние люди), и с честью выполняли свои обязательства. Территория же этого «захолустья» больше таких государств как Бельгия, Дания, Швейцария и Нидерланды вместе взятых. Из истории России мы знаем, что южная граница государства была наименее защищена еще со времен Киевской Руси, и в общем-то внезапное и скорое появление здесь воинственных кочевников, известных всему миру еще со времен Монгольского владычества, пришедших на этот раз с миром и сотрудничеством, позволило Москве наконец-то определиться с выбором стратегического союзника на этом важнейшем направлении своих геополитических интересов. В те времена кочевья калмыков простирались от предгорий Урала до кубанских плавней. В дальнейшем калмыки окажут неоценимые услуги русским властям в отражении войск интервентов, в частности Швеции, Турции, Франции.

Основу традиционного хозяйства калмыков составляло кочевое скотоводство. В низовьях Волги и на Каспии значительная роль отводилось рыболовству. Немаловажное значение имела охота, были развиты ремесла: кожеобработка, валяние войлока, резьба по дереву, тиснение, чеканка, гравировка, вышивка. «Нравом калмык гостеприимен и подельчив. В обращении ровен и с богатым и с бедным. Бедный может зайти в любую кибитку и подсесть к хозяйскому котлу, ему поднесут чашку наравне с другими… Если калмык получил что-нибудь в подарок, деньги, пищу, табак, тотчас разделится поровну с товарищами, которые тут найдутся…» писал о наших предках Н.В.Гоголь. Великий писатель обратил особое внимание на корни духовной культуры калмыков, их верований, «говорящих много о внутренней силе этого беспечного народа», о склонности его к иронии и оригинальной остроте, о вере чудесному и поэтическому. И подтверждал это героическим эпосом «Джангар», космогонической системой калмыков. Но, кочевника-скотовода никак нельзя назвать беспечным и ленивым. Хотя бы потому, что условия жизнедеятельности требовали от него постоянного напряжения сил, продуманной системы хозяйствования и грамотного отношения к окружающей среде.

Калмыцкий язык с давних времен существует в устной и письменной формах. Начиная с XVII века письменная речь калмыков фиксировалась с помощью нового письма, которое называлось “тодо бичиг”, или ”ясным письмом”, получившим широкое распространение среди ойратов, населявших обширные территории Азии и Европы. Оно было официальной письменностью в государственных и религиозных сферах трех ойратских ханств XVII-XVIII вв.: Джунгарского - в Джунгарии, Хошеутского - в Тибете и Калмыцкого ханства на Волге. Создателем этого буквенно-звукового письма является Огторгуйн Далай Рабджамба Зая-Пандиты Намкай Джамцо (1599-1662).

С момента вхождения калмыков в состав России в 1609 году, по свидетельству российских и зарубежных ученых, в разных архивах России и зарубежных стран отложились сотни, если не тысячи, писем, написанных на старомонгольском и на старокалмыцком письменном языке. Эти документы, как страницы летописи, хранят в себе уникальную письменную информацию о калмыках и отразили процесс формирования новой народности в составе Российского государства – калмыцкой. В них зафиксированы связи Калмыцкого ханства с такими зарубежными странами, как Тибет, Китай, Бухарское ханство, Персия, Турция и другими. Письма позволяют воспроизводить панораму событий, связанных как с мирной жизнью калмыков, так и с их участием в военных походах по защите границ Российского государства от общих противников. Кроме того, раскрывают разные стороны внутреннего устройства Калмыцкого ханства и дают материал для оценки калмыцких ханов как политиков и как личностей.

Исторически сложилось так, что ойраты оказались щитом монголо-буддийского мира на западном направлении, и именно на ойратских границах остановилась волна распространения ислама в XV-XVI в. По мнению ряда ученых, даже само тюркское слово «калмык» означает «те, кто остался язычником», «те, кто не принял ислам». Но, несмотря на неприятие ислама как религии, ойраты умело сглаживали межконфессиональные трения и снимали межэтническую напряженность.

Особенностью современной, "глобальной" религиозности является детерриторизация религии, то есть выход ее за пределы ареалов традиционного бытования. Согласно учению Будды, каждый человек сам должен дорасти до духовных исканий и придти за сокровенным знанием к наставнику. Человек, ищущий смысл жизни, сам вправе выбрать то или иное учение или же выбрать истинную духовность самостоятельно. И, как мне кажется, огромное желание наполняет сердца тех, кто оглашает, делится благой вестью с теми, кто мало что слышал и практически ничего не ведает о путях спасения. Известно, что степи Нижней Волги и Северного Кавказа, где в семнадцатом столетии расселились пришедшие из далекой Джунгарии калмыки, были землями разных верований, в том числе и православного. Наука не располагает точными данными о появлении первых поселений калмыков, перешедших в веру Христову, однако можно быть уверенными в том, что миссия Православной Церкви велась среди калмыков уже по приходу их на берега Волги. В шертных (договорных) записях, данных калмыцкими тайшами (князьями) в 1673 и 1677 годах, говорится, что крещеных калмыков, ушедших к русским городам, обратно не возвращать, а некрещеных – «отдавать возвратно».

Христианизация калмыков была одним из тех поддерживаемых российским правительством актов, с помощью которых удавалось без особых трудностей организовывать из калмыков пограничные поселения. Оно не жалело средств на подготовку в Москве, Казани и Астрахани миссионерских кадров, среди которых встречались зачастую лица калмыцкой национальности. Усердие его проявилось и в выпуске специальной церковной литературы для калмыцких «выкрестов», издания в Санкт-Петербурге в 1815г. на классической зая-пандитской письменности Евангелия от Матфея и организации для обращенцев стационарного жилья. В начале XVIII в. они появились под Киевом, Чугуевым, в 1730-х годах их разместили у Ставрополя-на-Волге (Тольятти). В 1777 г. эти «пограничники» осели у берегов Терека, возникли такие калмыцкие поселения и в других районах страны.

В возникновении православных храмов в Калмыкии была своя особенность. В 1724 г. Петр I подарил походную церковь Воскресения Христова внуку хана Аюки – Баксадаю Дорджи, принявшему христианство под именем Петра Тайшена. По описанию историков, иконостас походного храма состоял из двух частей. Основу его верхней треугольной части составляли образ Распятого Христа и сцены Тайной Вечери. Златые врата иконостаса были украшены изображениями архангела Гавриила, Божьей Матери и четырех Евангелистов: Матфея, Марка, Иоанна и Луки. По сторонам от врат располагались иконы Рождества Христова и Вознесения Спасителя. Всю композицию замыкали величественные фигуры апостолов Петра и Павла.

В 1869 г. малодербетовский зайсанг Бадма Дощенков пожертвовал на новую походно-улусную церковь калмыцкую кибитку и кошму. Так была устроена кибитка-церковь, которую освятили в 1872 г. Венчал ее медный шар с крестом, стены были украшены расшитыми цветными тканями, а грунтовый пол устлан коврами. Каркас иконостаса был железным. Пять икон, что были развешаны по стенам кибитки-храма, находились в деревянных киотах под стеклом. Складной Престол и Жертвенник церкви были устроены из кипарисовых досок.

Настоятелем этого храма был известный миссионер священник Пармен Смирнов, проведший в степи около десяти лет. Сын священника, свою церковную деятельность отец Пармен начал после окончания в 1844 г. полного курса Астраханской духовной семинарии. Он перевел на калмыцкий язык первоначальные христианские молитвы, Символ веры и десять заповедей Божиих, все евангельские чтения на воскресные, праздничные и высокоторжественные дни, «Краткую священную историю Ветхого и Нового Завета» и многое другое. В его «Заметках о некоторых особенностях быта калмыков Астраханской губернии», изданной в Казани в 1882 г., есть очень тонкие наблюдения о степном народе, о его жизни и быте. Отец Пармен Смирнов со своей походной церковью посещал и Элисту.

Очень интересна история «плавучей» церкви в Астраханской епархии, спущенной на воду в 1910 года и носившей имя Николы Чудотворца. Она обслуживала рыбаков Каспия. Заходили сюда и рыбаки-калмыки, которые ставили перед иконостасом свечку «Микулю-Бурхану». Известно, что в библиотеке Госархива Астраханской области об этом необычном, возможно, единственном в мире плавающем храме есть брошюра, выпущенная в 1912 г.

К сожалению, после революции, во времена гражданской войны, массовой коллективизации и в период с 1943-го по 1957-ой годы все, что имело отношение к калмыцкой культуре и религии, было уничтожено.

Возрождение буддизма и «второе Крещение» в Калмыкии началось в конце 80-х – начале 90-х гг. За это время проделана большая работа по строительству буддийских храмов и православных церквей в республике.

​В июне 1997 г. Святейшим Патриархом Московским и Всея Руси Алексием II был освящен новый храм Элисты. Сейчас это кафедральный собор, являющийся главным храмом созданной на территории Калмыкии Элистинской и Калмыцкой епархии. Возглавляет паству архиепископ Зиновий. По свидетельству гостей столицы нашей республики: «… Казанский собор Элисты потрясает! Такой роскоши и торжественности убранства нигде не видела. Удивительно и другое – благодаря пышности и красочности росписей и фресок, тонкому подбору цветов и оттенков местному Владыке удалось приблизить Православие к национальному мировосприятию калмыков, гармонично сочетать строгую каноничность православного убранства с яркой красотой калмыцкой культуры. Этот храм понятен и православным, и калмыкам».

Сегодня трудно себе представить, чтобы в Казанском кафедральном соборе Элисты проводили Божественную литургию на калмыцком языке. С другой стороны, звуки калмыцкого языка, на котором отправлялось бы все богослужение, казались бы для современных калмыков волшебными, потому что они впервые услышали бы Божественное слово на своем родном языке. Тем более, что прецедент имеется. С момента основания Донской Духовной школы по настоянию его основателя, архиепископа Платона (Городецкого) в курс изучаемых наук был включен калмыцкий язык. Сегодня же, когда на современный калмыцкий язык переведены четыре книги Ветхого Завета и Новый Завет на службах в храмах есть возможность читать Евангелие, можно произносить отдельные молитвы и возгласы по-калмыцки.

Общественность нашей республики бьет тревогу по поводу проблемы угасания калмыцкого языка. В связи с этим никто не сомневается, что роль библейских переводов в сохранении и развитии калмыцкого языка велика и неоспорима. Работа по переводу Библии способствует диалогу буддийской и христианской общественности, росту «почитания» Библии в Калмыкии. Работа по переводу на калмыцкий язык Священного писания ведется уже два десятилетия. За это время специалисты Института перевода библии совместно с калмыцкими учеными издали все книги Нового завета, "Бытие», «Руфь" и "Псалтирь". Совсем недавно в Элисте прошла презентация переведенной на калмыцкий язык Книги притч Соломона. По единодушному мнению всех присутствующих на торжестве, перевод Библии на калмыцкий язык - это важный этап в развитии родного языка и не менее важный вклад в духовно-нравственное возрождение народов Калмыкии.

Конечно, спасение языков малых народов не является главной целью переводчиков Библии. Но, практика показывает, что библейский перевод может стать действенным способом защиты исчезающих языков. Библейские книги воспринимаются не только как религиозный текст, но как нормативная модель, источник пополнения и обогащения лексико-фразеологической системы, импульс для развития языка. Перевод Библии стимулирует развитие языка, интерес его носителей к своему языку, «повышению престижа», что в свою очередь, способствует возрождению народа и его культуры.

Перевод "Православного Катихизиса" и "Библейской Истории" с одного языка на другой требует отличного знания обоих языков и умения подыскать каждому слову и выражению эквивалент, который не только передавал бы смысл фразы, но выражал его во всех красках и оттенках. Особенно непросто выполнять перевод, когда языки принадлежат к разным семьям. В своей работе я старался придерживаться смыслового перевода. Хотелось передать живую мысль, а не механически переносить форму текста из одного языка в другой и хотелось донести современному калмыку самые важные вещи, о которых говорят эти замечательные книги.

Православный катихизис и Библейская история - не калмыцкие книги по своей культуре и работать с ними буддисту по рождению, но большей частью вчерашнему атеисту с оттенком привязанности к тенгрианству, было непросто. С другой стороны, быть может именно эта некалмыцкость на фоне других продуктов переводной литературы «для чайников» будет позитивной для тех, кто хотел бы познакомиться с христианством с нуля.

Думается, всем без исключения необходимо получить представление о смысле церковных таинств, а так же ознакомиться с Символом веры как важнейшим изложением основ христианского вероучения, с молитвой Господней («Отче наш») как выражением сути христианской духовности и с десятью заповедями как основным нравственным руководством для христиан.

Трудно сказать, кто над кем работал больше: то ли я над книгами, то ли они надо мной. Скорее, второе. Человеку, выросшему в другой культуре и до настоящего времени не переводившему религиозные тексты, работать над православными книгами было непросто. Перевод Катихизиса и Библейской истории стал для меня настоящим испытанием. Поиски путей для перевода некоторых терминов продолжаются и по настоящее время. Сегодня переводятся на калмыцкий язык и Библия, и книги Отцов Церкви. Но нет единого мнения о том, как правильно переводить многие слова. Красота оформленного столетиями православного богословского языка с трудом поддается переводу на язык калмыцкий, потому что в современном калмыцком языке утрачены многие слова, имеющие отношение к религии, отправлению ритуалов. И в этой связи, мое обращение к богатейшему наследию Зая-Пандиты с его хорошо разработанной религиозной лексикой оказалось большим подспорьем. Работать с текстами книг И.А.Глухова и архимандрита Венедикта (Князева) было очень интересно. Авторы в простой и доступной форме доводят до читателя положения, которые требуют длительной и упорной духовной работы. Укрепился в мысли, что многие постулаты Библии перекликаются с буддийским вероучением. Надеюсь, что эти книги найдут достаточно почитателей. При выполнении переводов я постарался сохранить увлекательное, без академичной сухости авторское изложение. Несмотря на то, что переводом приходилось заниматься в свободное от основной работы время и в выходные (праздничные) дни, эта работа меня захватила.

Если в переведенной на калмыцкий язык «Библии» наши соотечественники смогут в полной мере ознакомиться с библейскими текстами на родном языке и проникнуться нравственными заветами, то «Катихизис» наставит всех желающих на путь истинный. «Катихизис» рассматривает символы веры, поведение в храме, основы православной морали, смысловое наполнение таинств. В этой книге много внимания уделено раскрытию сущности православия, значению христианства, подаются яркие примеры из художественной литературы и, конечно, выдержки из Священного Писания. Эти выдержки помогают передать вероучительные истины людям, даже очень далеким от христианства. "Библейская история" архимандрита Венедикта рассматривает предысторию пришествия в мир Иисуса Христа и все события' связанные с Его общественным служением, Вознесением и Воскресением в хронологическом порядке. Эта книга является неисчерпаемым источником нравственного воспитания каждого здравомыслящего человека. Мне радостно от мысли, что теперь и мои соплеменники смогут приобщиться к той высокой духовности, которой пронизаны эти две книги. По прочтении «Православного Катихизиса» и "Библейской истории" невозможно оставаться прежним человеком. Вместе с тем отдаю себе отчет, что я нахожусь только в начале пути, образно говоря, в коридоре громадного здания, обойти который невозможно и за всю жизнь.

В те минуты, когда прикасаюсь к страницам «Катихизиса» и перечитываю "Библейскую историю", я каждый раз открываю для себя совершенно новое и на ум приходят бессмертные лермонтовские строки:

… Он хочет жить ценою муки,

Ценой томительных забот.

Он покупает неба звуки,

Он даром славы не берет.

Эрдни Канкаев